Жителям новостроек трудно представить, что неровно уложенные кирпичи, начинающие крошиться едва ли не на следующий год, имеют славную историю, восходящую к незапамятным временам, когда ещё не были построены даже египетские пирамиды.
Почтенная средневековая традиция предписывает начинать любое историческое сочинение с библейских времён. Мы склонны поступить именно так, поскольку в 11 главе Книги Бытия о строителях Вавилонской башни говорится: «И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжём огнём. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню высотой до небес; и сделаем себе имя прежде, нежели рассеемся по лицу всей земли». Любопытно, что в Библии речь идёт именно об обожжённых кирпичах, в то время как реальные вавилонские зиккураты строились из кирпича-сырца (т. е. высушенного на солнце) и от них к настоящему времени мало что сохранилось.
Археологи говорят нам, что древнейшие из известных кирпичных построек найдены на территории Турции и относятся примерно к 7500 г. до н.э. Чуть моложе кирпичи из Чатал-Гююка и Иерихона. Согласно археологическим свидетельствам, обожжённый кирпич был изобретён на Ближнем востоке в третьем тысячелетии до н.э. Достоинства его по сравнению с кирпичом-сырцом и саманом очевидны: он гораздо более прочен и устойчив к перепадам температуры и влажности. Именно эти качества послужили стимулом для роста городских поселений древности и для появления городов в областях с сезонным климатом.
К середине первого тысячелетия до н.э. технология производства обожжённого кирпича была известна по всему евразийскому континенту – буквально от атлантического до тихоокеанского побережья. Если же говорить только о европейской цивилизации, к которой принадлежим мы с вами, то небезынтересно будет сравнить наше отношение к кирпичу со строительными традициями Древней Греции и Рима, где так или иначе отрабатывалось почти всё, чем мы сейчас пользуемся.
Пелопоннесский полуостров был беден лесами, зато месторождения мрамора редкостью не были. Короче говоря, греки предпочитали строить из натурального камня, не проводя границы между строительными и отделочными материалами. Практичные же римляне отделили облицовку от «тела» здания. В результате постройку из кирпича (а позднее – и из бетона) можно было оштукатурить или облицевать мрамором. Когда говорят о том, что Октавиан Август «принял Рим кирпичным, а оставил мраморным», имеют в виду только замену облицовки на более дорогостоящую. Во время правления Августа почти не было строений с обнажённой кирпичной кладкой, обладавшей декоративными качествами. Должно было пройти некоторое время, чтобы обожжённый кирпич без штукатурки был принят обществом. Но уже во II веке н.э. сооружения с изысканной декоративной кладкой из обожжённого кирпича становятся в Риме достаточно многочисленными.
Римляне, покорившие едва ли не всю Ойкумену, застраивали её по единому образцу. В состав технического оборудования римских легионов входили передвижные печи для обжига кирпича. На кирпичах многих построек в бывших провинциях Римской империи сохранились клейма воинских частей, стоявших в этих местностях. Часто именно римские оккупанты знакомили местное население с принципами кирпичного строительства. Так, южно-германские строительные традиции, по утверждениям историков, восходят к славному архитектурному труду Витрувия.
По своим пропорциям римский кирпич отличался от современного. Как правило, он имел вид тонких (толщина – 5-6см) плиток квадратной или прямоугольной формы. Однако были также в ходу кирпичи треугольные, фигурных очертаний, применявшиеся главным образом при сооружении колонн, и полые, служившие для возведения каркаса сводов.
Вообще стоит сказать, что кирпич привычных нам пропорций появляется примерно с XVI века. Древнерусская плинфа, например, не превышала по толщине 2,5см. Кстати, само русское слово «кирпич» заимствовано из тюркских языков и появляется не ранее XIV века.
Приблизительно к XII столетию относят возникновение своеобразной ветви готической архитектуры – так называемой «кирпичной готики». Речь идёт об архитектуре регионов и стран, бедных строительным камнем, где для небольших построек гражданского назначения использовалась техника «фахверка», а для церквей и замков, соответственно, кирпич. Церкви и соборы этого стиля поражают наблюдателя сложностью готической орнаментики, воспроизведённой в не самом, казалось бы, подходящем материале. Примерами кирпичных готических церквей могут служить церковь Св. Марии в Гданьске, считающаяся самой большой кирпичной церковью в мире, ратуша и кирха Св. Николая в Штральзунде (Германия), соборы в Турку и Роскильде (Дания), а также средневековые жилые дома в Ростоке. Стоит упомянуть и великолепный кирпичный собор Св. Анны в Вильнюсе, построенный в стиле поздней («пламенеющей») «готики». Эта ветвь готической архитектуры была возрождена в XIX веке архитекторами Германии и Великобритании.
Для нас обнажённая кирпичная кладка (имеющая эстетическое значение, естественно) ассоциируется, прежде всего, с архитектурой Нидерландов и Великобритании. Парадоксально, что Пётр I, замышляя Санкт-Питер-Бурх, вдохновлялся голландскими постройками с гладкими стенами из тёмного кирпича и высокими ступенчатыми фронтонами. Получилось же нечто совсем другое, пускай замечательное, но менее всего похожее на голландский Дельфт, о котором у классика сказано: «лучше Дельфта в этом мире только Дельфт на полотне».
Английская архитектура испытала в своё время влияние протестантской Голландии, но скоро пошла своим путём. Основная её особенность – как раз использование кирпича, преимущественно в сочетании со светлыми деталями из тёсаного камня или с элементами «фахверка». Здание с цоколем из красновато-бурого кирпича и фахверковым, словно расчерченным по линейке, верхом не нуждается в накладном декоре – оно само по себе украшение. «Классицизм» (так называемый «георгианский» стиль) тоже имел в Англии свои особенности. Если французские архитекторы прямо заявляли, что «материал не считается», а русские архитекторы следовали за ними, результатом чего стал полностью покрытый штукатуркой классический Петербург, то в Англии в это же время строили дома из неоштукатуренного кирпича с белыми наличниками и порталами.
Рыжеватый песчаник и кирпич всегда были в Англии основными строительными (да и отделочными) материалами. Несмотря на то, что применение кирпича часто диктовалось соображениями банальной экономии средств, архитекторам удавалось добиться впечатляющих результатов. Знаменитый Красный дом в Бексли-Хит (ныне в черте Лондона), принадлежавший замечательному поэту и не менее замечательному дизайнеру Уильяму Моррису и построенный им в 1859 году в сотрудничестве с Филипом Уэббом, стал настоящим гимном кирпичу и архитектурным манифестом Движения Искусств и Ремёсел. Здание со сложным планом и выразительным силуэтом разновысоких кровель лишено декоративных элементов, но, несмотря на это, производит удивительно тёплое впечатление (не в последнюю очередь благодаря оттенку кирпича).
Вершиной кирпичной архитектуры времён королевы Виктории стал Бедфорд-Парк – пригород Лондона и хронологически первый из «городов-садов», которыми так увлекались на рубеже XIX и XX столетий. Но Ричард Норман Шоу, главный архитектор Бедфорд-Парка, сделал нечто большее – он задал тот образец, который вот уже сто тридцать лет копируют создатели всевозможных пригородов и элитных коттеджных посёлков. Выразительность построек достигалась без применения накладного декора. Вместо этого Шоу использовал разнообразные эркеры, фронтоны различных форм и черепичные кровли. Г. К. Честертон, увековечивший это место под именем Шафранного Парка в знаменитом романе «Человек, который был четвергом», иронически заметил, что архитектор путал «стиль королевы Елизаветы» со «стилем королевы Анны» (а между ними сто лет).
В России обнажённая кирпичная кладка была характерным признаком неоготических стилизаций – от подмосковного Царицына (В. И. Баженов, М. Ф. Казаков, 1775-1796) до комплекса придворных конюшен в Петергофе (Н. Л. Бенуа, 1847-1852). Вне зависимости от характера построек (у Баженова они, в соответствии с духом эпохи, подчёркнуто несерьёзные, «игровые», в то время как Бенуа скрупулёзно воссоздаёт английскую «готику») кирпич воспринимается как черта неоклассической архитектуры. В подобном ключе следует понимать кирпичные стены дома Пашкова на Литейном проспекте (Г. А. Боссе, 1841-1844), следующего образцам эпохи Возрождения.
Частные загородные постройки в таком духе немногочисленны. Стоит упомянуть разве что дачу Салтыковой на Чёрной речке (П. С. Садовников, 1837-1840). Впрочем, стены здания в настоящее время оштукатурены с расшивкой «под кирпич».
Позднее на основе неоренессансной архитектуры возник так называемый «кирпичный» стиль. Иногда его трактуют как рациональную ветвь эклектики, хотя в терракотовых орнаментальных вставках и узорах из кирпича рациональности мало. Особняки «кирпичного» стиля воспроизводят с тем или иным приближением к оригиналу постройки французского «ренессанса» (или подражания таковым эпохи Наполеона III). Примерами этого стиля может служить эффектный особняк Зигеля на улице Марата (И. С. Китнер, 1888-1889) или собственный особняк В. А. Шретера на набережной Мойки (1890-1891).
В архитектуре «модерна» обнажённая кладка не используется, в отличие от малоформатного облицовочного кирпича или глазурованной плитки. Впрочем, в окрестностях Петербурга есть ряд построек, близких к «модерну», где эстетические качества кирпича используются очень активно. Речь прежде всего, идёт о даче Великого князя Бориса Владимировича на Московском шоссе в Царском Селе (архитекторы Шернборн и Скотт, 1896-1897). Комплекс строится английской фирмой «Мэйпл» силами английских рабочих и из английских же материалов. Позднее, в 1899 году, петербургский архитектор Александр фон Гоген (прославившийся как автор особняка М. Ф. Кшесинской) дополняет усадьбу так называемым Запасным домом, повторяющим стиль первоначальных построек.
Малоизвестные и, видимо, не слишком значительные архитекторы фирмы «Мэйпл» сумели тем не менее продемонстрировать все выигрышные стороны «английского» стиля. Выразительность облика зданий была достигнута не за счёт обилия накладных украшений, как в «эклектике» (здесь их просто нет), а через применение различных материалов: обнажённой кладки из высококачественного кирпича, фактурной штукатурки и фахверка (на фронтонах зданий).
В Царском Селе и в Павловске дачный комплекс послужил прототипом для ряда более поздних построек.
Архитектор Карл Карлович Шмидт построил свою дачу в Павловске в 1900-е годы. Хотя это здание создавалось Шмидтом практически одновременно с ярким образцом раннего «модерна» – особняком купца Форостовского на 4-й линии Васильевского острова, оно не имеет с ним ничего общего. Дача Шмидта представляет собой трёхэтажную постройку без декора с цоколем из кирпича и фахверковыми фронтонами различной формы (треугольными и трапециевидными).
Более последовательным, работая в той же традиции, был архитектор Сильвио Данини. С 1896 года он служил архитектором Царскосельского дворцового управления. В начале XX века Данини выполнил ряд построек в «англосаксонском», как тогда говорили, стиле. Среди них – Школа нянь (1903-1904), состоявшая под опекой императрицы Александры Фёдоровны, и Императорский гараж (1906). По всей вероятности, для августейших хозяев Царского села «английский» стиль был тем же, чем «неоготика» явилась для Николая I полувеком ранее – архитектурным выражением династических связей и идеологических претензий монархии. В этой же манере был выдержан Царскосельский особняк графа Гудовича, построенный Данини в 1905- 1906 годах. Декоративная обработка этого здания существенно сложнее и включает в себя наличники из светлого песчаника, а также облицовочный кирпич двух тонов.
На этом месте хочется поставить точку. Последующие архитектурные стили (перечисляем по пальцам: «неоклассицизм», «конструктивизм», «сталинский ампир»...) не благоволили к обнажённому кирпичу, сводя его (там, где он всё же попадается) к утилитарной функции. Короче говоря, стены оставляли неоштукатуренными всего лишь из экономии – что хорошо видно на примере фасадов многих жилых домов сталинского времени. Дальше – больше. После архитектурной реформы Хрущёва унылые «коробки» из силикатного кирпича расползлись по городам и весям Советского Союза.
Вряд ли стоит лишний раз напоминать о том, что за последние полтора десятилетия архитектурная ситуация сильно изменилась. С одной стороны, вернулось частное строительство. С другой – кирпичные особняки новых русских первого призыва сделались притчей во языцех, как раньше «хрущобы». Остаётся надеяться, что время расставит всё по своим местам и поможет выработать новый стиль для старого доброго кирпича.
«Загородное строительство» № 5 (33), май 2008 г.
Похожие статьи:
- Комбинированные дома: удачная комбинация
- Дом из кирпича
- Строим из кирпича
- «АрхМосква» – последние тенденции
- Камень, камень, ты могуч!