Архитектура эстонских хуторских подворий

Раскинувшийся в окрестностях Таллина лесопарк, покрывающий площадь в 80 га, представляет на широкое обозрение хуторские подворья различных исторических периодов. Причём, термины «реконструкция» и «воссоздание» по отношению к экспонатам надо употреблять с осторожностью, – подавляющее большинство из них являются подлинными. И, что наиболее интересно, не только предметы утвари и орудия труда, но и сами постройки, причём, независимо от размера и назначения.

Климатические условия издревле определяли образ жизни людей и форму организации хозяйственной деятельности. Находясь у истоков домостроения, население не имело возможности воспользоваться широким ассортиментом строительных материалов. Неразвитость этого рынка была продиктована, с одной стороны, отсутствием промышленного производства, а с другой — многообразием природного материала.При отсутствии выбора для строительства приходилось брать то, что растёт вокруг и лежит под ногами. Как правило, это были дерево и камень. Неоспоримыми плюсами, по сегодняшним меркам, являлись экологичность природного материала, а также показатели теплопроводности первого и характеристики прочности второго. В ход также шли продукты возделывания зерновых культур (солома) и промысла. Облик жилища отражал характерные особенности того или иного народа. Скажем, кочевые племена предпочитали в качестве несущих конструкций лёгкие каркасы, которые при желании моментально разбирались с целью транспортировки на новое место обитания. Ограждающими конструкциями являлись шкуры — продукт домашнего животноводства или охоты. Осёдлым народам требовалось более капитальное строение. Долговечность и ремонтопригодность материалов — главные критерии при выборе, наряду с относительной лёгкостью, как в весе, так и в обработке. Понятно, что такому материалу как древесина не было равных, особенно при наличии произрастающих неподалёку лесных массивов.

С подобными мыслями я прибыл в расположенный под открытым небом эстонский музей, задавшись целью изучить подлинные деревенские постройки XVII-XX-го веков. Увиденное не оставило меня равнодушным.Бревенчатый сруб в поселениях народов северных регионов был основой основ, как при жилищном строительстве, так и при возведении вспомогательных построек. И наши соседи по Северо-Западу отнюдь не исключение. Валка леса, заготовка и обработка сырья, а также собственно рубка осуществлялись по традиционным канонам деревянного домостроения. Собранные без единого гвоздя, посредством лишь хитроумных врубок, перерубов и замков, старинные эстонские постройки, выкупленные музеем и ставшие его экспонатами, разбирались, а точнее раскатывались. Элементы конструкции маркировались и потом доставлялись к месту экспозиции. Далее происходил процесс сборки и внутреннего наполнения, в результате чего постройки становились меблированными. Эффект «присутствия» был силен. Ощущение того, что нахожусь в обжитом помещении, не покидало меня. Складывалось впечатление, будто хозяева ненадолго вышли из дома.

Соломенная шляпка

Традиционное жилище эстонской крестьянской семьи представляло собой вытянутый в плане сруб. Но притягивает к себе внимание он исключительно вкупе с крышей вальмового типа. Кроме того, выделяется своими нестандартными пропорциями. Высота собственно сруба составляет всего лишь треть высоты всей конструкции строения, если произвести замер от конька. Оставшиеся две трети в высотном отношении представляют собой объёмную крышу, которая на поверку оказалась ключевым элементом деревенских построек.Свой рассказ я тоже поведу не совсем традиционно, рассмотрев процесс возведения крестьянского жилища сверху вниз, так как в данном случае «плясать» необходимо именно от крыши. Её отличительной особенностью является то, что кровля принимает на себя «львиную долю» функций, возлагаемых традиционно на всю конструкцию крыши. Смещение приоритетов происходит следующим образом. Кровельное покрытие, выступая всего лишь конструктивным элементом ограждающей конструкции верхней части строения, призвано работать по прямому назначению, то есть защищать его от воздействия любых атмосферных осадков и явлений. Но в данном случае оно выполняет также гидроизоляционные, теплоизоляционные и отчасти несущие функции, позволяя сэкономить на обрешётке. Силовыми элементами крыши выступают традиционные стропила, которые соединяются попарно перекладиной, служащей своего рода растяжкой и придающей всей конструкции жёсткость. Поверх стропил настланы жерди, образующие обрешётку. Задача жердей заключалась не в том, чтобы покрыть всю площадь, ограниченную стропилами. Плоская доска была бы здесь более уместна. Круглое сечение жердей позволяло надёжно закреплять вышеупомянутое кровельное покрытие, которым являлись снопы соломы.Небольшой экскурс в историю. Подобный облик крестьянское жилище, преимущественно на территории Южной Эстонии и Северной Латвии, стало приобретать более тысячи лет назад. В те далёкие времена в качестве основного продукта земледелия стала культивироваться озимая рожь. Незадолго до этого возводились однокамерные курные избы с печкой-каменкой, в которых первоначально сушили зерновые. Но сельское хозяйство приобретало такой размах, что, во-первых, для обработки и хранения урожая требовались значительно большие помещения и площади, а во-вторых, оценив полезные в строительном отношении свойства соломы, решили пустить в ход огромное количество побочного продукта, то есть «корешков».

...Вдруг соломой зашуршит

Соломенная кровля толщиной 25см запросто могла прослужить 40–60 лет. Но залогом подобной долгосрочной эксплуатации являлась тщательная заготовка сырья. Использовалась исключительно срезанная серпом и обмолоченная вручную солома ржи. И несмотря на то, что с середины XIXв. коса стала вытеснять серп, рожь для получения качественной кровельной соломы ещё долго жали серпами. Справедливости ради отметим, что рожь использовалась преимущественно жителями регионов с развитым земледелием, которые простирались в глубь материка. Поселенцы прибрежных районов возводили тростниковые кровли. Но к заготовке сырья также подходили чрезвычайно ответственно. Тростник должен был быть срезан серпом или скошен косой зимой по льду.Монтаж кровли осуществлялся снизу. Связанную в снопы солому комлями (более толстой частью) вниз стелили на крыше несколькими рядами. Каждый ряд пригнетали слегой, которую привязывали к обрешётке лозой. Продвинувшись таким образом с работой до конька, остаток соломы перегибали через крышу. На конёк, по всей длине, укладывали горизонтально тростник, а в нашем случае солому, и закрепляли орясиной (гнётами).Теплоизоляционные характеристики подобной крыши были на очень высоком уровне. Благодаря значительному объёму и существенной высоте в зимний период такая «шапка» держала тепло. Эффективный воздухообмен дарил прохладу летом. Естественная структура обеспечивала звукоизоляцию, исключающую «барабанный бой» атмосферных осадков. Но первостепенным качеством соломенной кровли была ни с чем несравнимая лёгкость, которая непосредственно предопределяла форму крыши и, как следствие, конструкционные особенности сруба. Вальмовая форма крыши оказалась весьма уместна при подобном облегчённом кровельном покрытии. Четырёхскатный тип крыши позволял отказаться от возведения фронтонов. Их отсутствие компенсируют торцевые скаты треугольной формы, именуемые вальмами. Таким образом, кровельное покрытие замыкается по кругу. Такое конструктивное решение позволяет существенно сэкономить на материале стен. Нагрузка на фундамент, соответственно, тоже уменьшается. Правда, стропильная система претерпевает некоторые изменения. Требуется установка дополнительных стропил на границе наклонных поверхностей скатов и вальм. Чтобы несколько облегчить задачу, местные жители «шли по пути наименьшего сопротивления» и стыковали торцевые стропила не с коньком крыши, а с крайними стропилами и жердями обрешётки основных двух скатов. В результате с торца вальмовой крыши оставалось отверстие в виде треугольника. Называлось оно щипец и выполняло полезную функцию, а именно: служило местом выхода дыма и, в некоторой степени, источником света на чердаке. Щипец украшали резными причелинами в виде голов лошадей или птиц. Иногда его закрывали досками с вырезанным на них орнаментом. Щипец был связан с народными поверьями.

Хлопотное хозяйство

Но крестьянское жилище должно было не только защищать от климатических перепадов, но и сохранять всё нажитое непосильным трудом.

И в цене здесь возможность свободной планировки дома, предусматривающей минимальное количество внутренних несущих стен: таким образом, помещение хорошо просматривалось и исключало возможность пребывания в доме непрошеных «гостей». Рассмотренная выше стропильная система с используемым кровельным покрытием как раз позволяла осуществить это намерение. И к концу XVII века данный тип жилища эволюционировал в наиболее приспособленное к климату и основным хозяйственным занятиям строение. Название его вполне прибалтийское — рига, а точнее жилая рига, так как под одной крышей находились и высокое жилое помещение, бывшее одновременно местом сушки зерна, и хозяйственное помещение — гумно, где осенью молотили зерно, а зимой держали скот. На колосниках под высокой крышей сушили снопы соломы. С XVIIв. к риге пристраивают жилые комнаты, называемые каморами.

В одной связке

Стены традиционно набирались из сосновых или еловых брёвен зимней валки. На хозяйственные постройки часто шла и осина. Основным орудием труда был топор, что позволяло рубить углы «в охряпу» с небольшими выпусками, то есть связывать брёвна в углах посредством простой чашки. Таким образом рубили в XIIIв., но уже в XIX этот вид угла встречается крайне редко и только при возведении лёгких хозяйственных построек, например сараев для сена. Самой распространённой разновидностью была рубка «в обло». Ей на смену со второй половины XIXв., когда в арсенале плотников появилась пила, пришёл «чистый угол», рубленный «в лапу», без остатка. Вырубка продольного паза вдоль нижней части бревна производилась специфическим инструментом, образцы которого также представлены в экспозиции. Кроме того, существовали и местные разновидности рубки «в угол», отличающиеся характером протёски брёвен. В подавляющем количестве случаев доминировали постройки из традиционного «кругляка». Брёвна протёсывали, как правило, изнутри помещения. Нижний венец из более толстых брёвен укладывали непосредственно на землю или возводили простой фундамент: под углы подкладывали камни, которые служили точками опоры. Для утепления дома по периметру наружной стены насыпали земляной вал высотой 20-30см. Хозяйственные пожаробезопасные постройки в богатых плитняковым камнем местах строили из него же. Неотапливаемые помещения и всевозможные пристройки вообще часто строили из камня. Каменные стены стали получать широкое распространение лишь во второй половине XIXв. В областях богатых известняком этот строительный материал шёл на постройку таких сооружений как летние кухни и кузницы. Обходились без раствора. Но при строительстве гумна глиняный раствор находил своё применение. С 1850 года такие капитальные строения, как конюшни и скотные дворы, возводили из гранита и всё того же известняка, но уже с помощью связующего известково-песчаного раствора.

Избушка, повернись ко мне передом, к лесу — задом

На первый взгляд создаётся впечатление о том, что на эстонском крестьянском хуторе постройки располагались в произвольном порядке вокруг двора, покрытого травой. Но это только на первый взгляд. Жилая рига была ориентирована фронтальной стороной к югу, а обратной глухой стеной, напротив, к северу. Амбары располагались таким образом, чтобы они обязательно были видны из окон. Дело в том, что бревенчатые амбары и клети выступали хранилищем всех припасов и имущества. В качестве вспомогательных построек на территории Эстонии они известны с X–XI веков.В клетях для одежды хранили всю одежду, шерсть, лён, пряжу и предметы женского рукоделия. Летом здесь же спали девушки. В амбаре хранили зерно, муку, горох, бобы, чечевицу. На островах и больших хуторах Южной Эстонии на дворах стояли отдельные клети для хранения мяса, рыбы и молочных продуктов. До середины XIXв. амбары и клети строили отдельно друг от друга. Позднее стали объединять от двух до пяти клетей под одну крышу. Амбары и клети строили с особой тщательностью.Залогом сохранности имущества и продуктов была сухость помещения. Такого показателя можно было достигнуть, отказавшись от фундамента. Подложенные под углы и косяки крупные камни приподнимали постройку над землёй, обеспечивая тем самым необходимый зазор для проветривания. С фасада обычно устраивался широкий навес. Первыми в хуторском хозяйстве двери амбаров и клетей стали запирать на деревянные затворы или металлические замки. Для защиты имущества от злых духов над дверьми вырезали или рисовали магические знаки — обереги. Двери хозяйственных построек представляли несложную конструкцию. Дверное полотно находилось в жёсткой связи с поворотным вертикальным столбом, который опирался нижним концом в углубление деревянного пяточка, а сверху крепился к косяку деревянной петлёй. Не меньший интерес вызывает и простейшее сооружение из жердей в виде шалаша, так называемая летняя кухня. Она уникальна тем, что, с одной стороны, является древнейшим видом строения у всех финно-угорских народов (существуют предположения, что подобные шалаши были пристанищем охотников и рыбаков ещё в каменном веке). А с другой стороны, летние кухни вплоть до начала XXв. встречались на хуторских подворьях и использовались по своему прямому назначению: в них готовили пищу, варили пиво, стирали бельё.

Время перемен

Во второй половине XIXв. облик жилой риги постепенно меняется. Изменениям способствует выкуп хуторов в собственность. Большее внимание стало уделяться комфорту и удобству проживания. Горницы начали отделять от основного объёма риги, они стали отапливаться. Полы застилались пилёными досками. Хотя до этого на протяжении многих веков полы в жилищах были земляные, глинобитные или выложенные из камня. На смену выровненному и утрамбованному грунту, пришли глина, песок, гравий и гашёная известь — компоненты глинобитного пола, а на смену им и известняковому камню — половицы, которые с начала XXв. ещё и тщательно обстругивались рубанками. В некоторых регионах для печей построили трубы, и пищу начали готовить на плите вместо очага.

Чтобы в ригу проникало больше света, внешнюю стену стали перестраивать, снимая её до уровня подколосниковой балки. Изменения стала претерпевать и кровля. Для покрытия крыш начали употреблять сначала дранку, затем щепу, наструганную из еловых, сосновых или осиновых плах. Кровля из дранки обычно была четырёхслойной, в то время как покрытие из щепы насчитывало 2–3 слоя. Срок её эксплуатации составлял порядка 30–40 лет. В конце XIX — начале XX веков внутренние стены жилых помещений стали покрывать картоном или обоями, а наружные — зашивать досками и красить. Оконные проёмы увеличились. Со второй же половины XIXв., набирала ход тенденция строительства жилого дома, отдельно стоящего от риги. К домам пристраивали веранды, сначала открытые, затем застеклённые. Таким образом, рига, как тип жилища, стала терять своё назначение. Несмотря на это, постройки последних жилых риг датируются 20-30-ми годами XXв.

Однако традиционная жилая рига, приспособленная к нуждам современного человека, встречается на территории Эстонии и по сей день.

Текст и фото: Владислав Чигазов

«Загородное строительтво» № 11 (39), ноябрь 2008 г